Возможно вы искали: Проститутки около метро Тушинская2
Индивидуалки Питера Купчино
В эту ночь Звонкая была ненасытной, и отдавалась Ветру как в последний раз, ибо это и был последний раз. Только Алексий этого не заметил, хотя в его наитии ненавязчивой, но памятной закладкой поселилось нечто тревожно–щемящее. Это нечто впоследствии стало потихоньку расти, все больше заполняя собой душу, частенько посылая оттуда неясные сигналы сердцу, которое реагировало не совсем обычно — то вдруг сожмется как от обиды, а то бессильно расслабится. Такие связи просто так, беспричинно не рвутся, как бы кто–то ни пытался освободиться от них с помощью обета или наложения епитимьи на обездоленную душу — не получится. Из духовной ямы выходов не так уж много: или доживать век деревцом с подрубленными корнями, истощая плоть и дух; или мозг, переполненный тоской, взорвется, в лучшем случае тихо сойдет с ума; или душа, настрадавшаяся от искрящегося желания встречи, копя этот заряд, разрядится молнией и опустеет. Полагаю, что скоро яркая Звонкая назначит свидание легкомысленному Ветру, лишь бы с решением не опоздала… Сегодня у меня разгрузочный день — только медицинские процедуры, без добавления народного средства, поэтому свободное от лечения время я решил посвятить отдыху. Индивидуалки город Октябрьский.
Ну ладно, очки себя сами не заработают. Надо же как-то выбираться из этой жопы траханной. На полпути я заметил, что что-то было не так. Очень крепко не так, потому что я чувствовал слизня грудью и низом живота! На мне же одежда… была… Посмотрев вниз, я понял почему все остальные тащили их вытянув руки или подняв над головой. Эта желейная падла жрала мою одежду! Отстань, скотина! Отцепись! Хрен там — мои попытки оторвать слизня от себя были безуспешны. Прилип как клеем намазанный! Слизняк расползался по верхней части моего тела, растворяя в себе блузку и лифчик.
Интимсити Варшавская.
Так вот, люди моей профессии, если они не полные профаны, рано или поздно становятся чем-то вроде ходячих детекторов лжи. Посадите перед ними любого человека — хоть народного артиста — и через некоторое время они точно определят, говорит он искренне, умалчивает о чем-то или лжет. Если бы мы еще понимали, в чем именно лжет или о чем умалчивает свидетель, нераскрытых преступлений осталось бы совсем мало. За свою жизнь я допросил, наверное, несколько тысяч свидетелей и до вчерашнего дня верил в одну непреложную истину: если свидетель не случайный прохожий, если он входит в круг лиц, приближенных к жертве, он лжет или умалчивает о чем-то всегда. Он может сколь угодно долго говорить откровенно и искренне, но рано или поздно всплывет вопрос, на который он ни за что не захочет ответить правду. Причины тут самые разные. Один выгораживает себя или близких, другой боится разоблачения каких-то мелких грешков, третий не любит милицию, четвертый — просто лгун по натуре, ну и так далее. Ведут себя люди в таких ситуациях тоже по-разному — кто-то становится не в меру болтливым, из кого-то клещами слова не вытянешь, кто-то начинает угрожать, кто-то держится вызывающе. Словом, вариантов масса, но суть одна: никому нельзя верить до конца. И вот вчера я впервые столкнулся с ситуацией, которая заставила меня усомниться в непреложности этой истины. Для меня это стало потрясением основ. Индивидуалки Питера Купчино.Да, в этом он прав. Я откинулся на спинку кресла и, скрестив руки на груди, нехотя приготовился слушать.
Вы прочитали статью "Шлюхи на Озёрной"